Он рано добился признания: еще будучи студентом Государственного училища циркового искусства выступил как эквилибрист на свободной (то есть не на туго натянутой, а провисающей) проволоке на сцене такого престижного для артистов всех специальностей учреждения, как Центральный Дом Работников Искусств, и уже тогда стали говорить, что перед ним открывается большая перспектива.

В 1937 году Олега определили в первый класс 155-й московской школы. Как и все мальчишки, он играл в футбол, посещал, по возможности, кинотеатры, случалось ему бывать и в цирке. Там ему нравилось, но мысль стать цирковым артистом даже в голову не приходила. Если уж говорить об искусстве, то очень хотелось научиться играть на трубе. Нравился и сверкающий на солнце инструмент, и звуки, которые он издавал. Увы, эта мечта оказалась неосуществленной. Ни музыкальных кружков, ни тем более музыкальных школ Попов не посещал. Но тут же заметим, что его отличала большая музыкальность и страстная любовь к музыке. Как-то у него, уже добившегося известности, спросили, что его особенно, кроме цирка, привлекает? Он ответил. «Кроме цирка я также самозабвенно люблю музыку во всех ее проявлениях - от шарманочной до церковной, хотя и отдаю предпочтение симфонической и симфоджазу». Своими любимыми композиторами Попов называл Чайковского, Герш-вина и Бернстайна. И надо сказать, когда Попов что-нибудь мастерил в своей артистической гардеробной, а делал он это постоянно, то всегда включает музыку, в большой степени классическую.

Когда Олегу исполнилось одиннадцать лет, началась война. Учение в школе разлаживалось. С другой стороны, хотелось омочь фронту и если в армию таких мальчишек не брали, то хотя бы в тылу стать полезным. Да к тому же дома, где работала одна мать, было голодно, дополнительная рабочая карточка и еще одна, пусть даже небольшая зарплата, могли бы оказать существенную помощь. И в 1943 году тринадцатилетний Олег Попов пошел работать на Полиграфический комбинат издательства «Правда», в качестве ученика слесаря, благо комбинат находился неподалеку от дома. Впоследствии, когда Попов стал артистом, знание слесарного дела ему очень пригодилось.

Хотя шла война, и рабочий день на комбинате не ограничивался восьмью часами, работавшего мальчугана отпускали раньше. Таким образом вечера у него часто оказывались свободными, и Олег пристрастился ходить в расположенный на углу Ленинградского проспекта и улицы Правды Дворец спорта «Крылья Советов», где действовала акробатическая секция. В эту секцию Попов и поступил. Время было военное, голодное, а между тем участие в работе секции требовало значительных физических нагрузок. Вот почему многие ребята здесь не задерживались. Состав постоянно менялся. Но Олег Попов оказался человеком стойким, вскоре он возглавил четверку учащихся, стал помогать тренеру. Нередко случалось, что на занятия секции приходили учащиеся, неподалеку (на 5-й улице Ямского поля) расположенного Училища циркового искусства. Иные из них недавно в этой секции занимались. В свою очередь, они приглашали ребят из Дворца «Крылья Советов» посещать в училище занятия. И кое-кто, в их числе и Олег Попов, на занятия начали приходить. Здесь необходимо сделать маленькое отступление. Дело в том, что большую часть студентов училища призвали в армию. И прием новых студентов оказался ограничен. И тогда в училище, по инициативе педагогов, организовали детскую группу. Решено было, что ребята, принятые в училище, будут проходить общеобразовательные дисциплины в объеме средней школы.

Занятия по акробатике в детской группе вела С.И. Сосина, Представительница цирковой семьи, чьи отец и брат числились среди лучших акробатов мира. Она и сама в молодости славилась исполнением акробатических прыжков. Кроме того, что Сосина в прошлом была замечательной артисткой, она отличалась педагогическим даром и была очень доброй женщиной, охотно помогавшей ребятам, с которыми занималась, в их бытовых делах. Что вовсе не исключало с ее стороны необходимой строгости. Попов начал ходить на уроки к Сосиной. Сначала он располагался на задних рядах амфитеатра, потом начал садиться поближе. И, наконец, решился во время перемен выходить на манеж. Сосина его заметила, подозвала к себе, попросила показать, что он умеет, и предложила вступить в руководимую ею группу. И Олег, поразмыслив, согласился. Цирк ему нравился все больше. Конечно, с работы на комбинате «Правда» пришлось уволиться.

В эти годы - 1944-1949 - специального клоунского отделения в училище не существовало, и Попов, как и все ребята, занимался акробатикой, гимнастикой, эквилибристикой, жонглированием, сидел на уроках математики, физики, химии, литературы. Когда он перешел из детской группы во взрослую, начал изучать историю театра и цирка. Конечно, учиться было трудно - прежде всего физическая нагрузка оказывалась очень значительной, а питание - скудным. Кроме того, зимою бывало холодно, топили плохо, а ветхое, со многими щелями здание Училища не держало тепла. Дров все время не хватало, а когда они появлялись, учащиеся, оторвавшись от занятий, пилили и кололи огромные бревна. Учился Попов в общем хорошо, но любил поозорничать и в результате схлопотал, как тогда выражались, по эквилибристике, - своему любимому предмету, - двойку. Его лишили стипендии. А деньги были очень нужны. Тогда Попов приналег на участие в концертах, которые организовывали различные администраторы. В них он главным образом играл в клоунадах, и это явилось практикой работы на публике.

В 1948 году студентов училища привлекли для участия в физкультурном параде. Репетиции проходили неподалеку от Москвы, в дачной местности Фирсановка. Принимал участие в этих репетициях и Попов. Однажды, выбрав свободное время, он пошел в лес, нашел два дерева и прикрепил к ним свободную проволоку. Встал на нее и тут же спрыгнул, проволока уходила из-под ног. Так продолжалось на протяжении дней и десять, и сто раз. Но наконец Попов на проволоке устоял, потом начал по ней ходить, поворачиваться, ложиться на проволоку. Но скольких это стоило трудов, синяков и шишек, об этом знает только он сам. В результате многочисленных репетиций в Фирсановке Попов проволоку до какой-то степени освоил. И вернувшись училище, он продолжил на ней занятия. Здесь его и увидел режиссер С.Д. Морозов. Это был в высшей степени творческий человек. Сын учителя математики в гимназии, сам окончивший гимназический курс, он пришел в цирк, как говорится, по велению сердца. Был участником номера «Гимнасты на воздушном турнике Романе», но скоро отказался от артистической карьеры и занялся режиссурой. Человек наблюдательный и к тому же видевший огромное количество цирковых номеров, Морозов мог тому, кто стремился к цирковой деятельности, помочь в любой сфере акробатики, гимнастики, эквилибристики, используя свой опыт, хороший вкус и ярко выраженную фантазию. Когда Морозов увидел, чего добился Попов на проволоке, он предложил Олегу поставить комический номер. И занятия начались.

С комическим номером - эквилибристика на свободной проволоке - он окончил училище. Этот номер долго оставался в репертуаре артиста. Не побоимся назвать его одним из замечательных достижений циркового искусства. Конечно, на протяжении лет номер совершенствовался, включал что-то новое, но схема его оставалась прежней. Поэтому позволим рассказать об этом номере подробнее. Прежде всего поражала та свобода, с которой артист держался на проволоке. Все-таки проволока есть проволока, и чтобы устоять на ней, непременно следует балансировать, иначе возможны срывы. Балансировал и Попов, но делал это с таким удивительным совершенством, что со стороны казалось: стоять, ходить, лежать на проволоке ему не составляло никакого труда. Это было мастерство высочайшего класса. Попов выходил на арену - молодой, улыбающийся, русоволосый, обаятельный - и сразу завоевывал симпатии зрителей. Когда он только окончил училище, то выступал в рубахе, широких, по тогдашней моде, брюках, и в ботинках для девочек, но сорок третьего размера. Лицо почти не гримировал. Только позже стал делать на носу нашлепку, придававшую ему лукавство, и в то же время делавшую лицо особенно русским.

Сама молодость артиста делала его проказливым, готовым ко всякого рода эксцентрическим выходкам. Он замечал проволоку, а почему бы не попробовать на нее встать? Встал. Проволока завибрировала. Шаг, еще шаг, сначала робкие, потом все более уверенные. Ходил он по проволоке, опираясь тростью о...воздух. Поворот на проволоке на сто восемьдесят градусов. Удерживал равновесие, когда снимал пиджак. Неожиданно Попов чихал, кепка слетала с головы и оказывалась за спиной, на конце трости, которую он держал под мышкой. Потом артист раскачивался. Казалось, нет таких движений, какие бы он на проволоке не мог выполнить. Зрителям оставалось только поражаться этому удивительному мастерству. И чтобы окончательно убедить зрителя, что ему на проволоке все доступно, Попов в финале номера становился на одну ногу, брал в рот так называемый зубник, раскручивал на нем таз, одновременно вращал а находящейся в воздухе ноге обруч, два других обруча вращались в разных направлениях на одной руке, в другой же руке он вращал на палке платок и, наконец, еще один обруч вращался на проволоке. Закончив эту сложную операцию, артист спрыгивал на манеж и под овации всего амфитеатра удалялся за занавес. Первый город, в котором Попову довелось выступать после окончания училища, был Тбилиси. Через два месяца его вызвали в Москву для участия в смотре молодых артистов. На смотре его премировали. И начались путешествия по циркам. В 1950 году он попал в Саратов.

Как бы там ни было, но Попов проработал в качестве клоуна в Саратове двадцать дней, и успех его все увеличивался. А из Саратова уже в качестве полноправного клоуна, он отправился в Ригу. При расставании директор Саратовского цирка вручил Попову письмо, в котором говорилось: «Считаем своим долгом отметить безупречное отношение и большую любовь молодого артиста к трудному жанру комика, заполняющего паузы. Попов за короткое время добился значительных успехов и если в дальнейшем он с такой же любовью будет работать, он безусловно добьется одного из ведущих мест среди мастеров этого жанра».

И в Риге в газете «Ригас бале» он прочел первую в его жизни о себе, как о клоуне, рецензию: «По арене легко и изящно прыгает, кувыркается, ходит светлый парень со спокойными голубыми глазами. И зритель смеется. Но это совсем новый смех. В нем нет ни сострадания, ни насмешки, зритель смеется, но этот смех не унижает ни его, ни артиста. Но не следует думать, что сделавшись клоуном, добившись успеха, Попов успокоился. Наоборот, именно теперь началась труднейшая работа, направленная на поиски костюма, реквизита, своего репертуара и, в конечном итоге, своей клоунской маски. Он перемерил буквально десятки шляп, фуражек, тюбетеек, пиджаков, блуз, курток, ботинок в поисках самых подходящих, прежде чем пришел к тому костюму, который хочется назвать, применительно к нему, классическим. Позволим себе открыть один секрет артиста, как кажется, его украшающий. У O.K. Попова есть толстые тетради в коленкоровых переплетах (сейчас их множество), в которые он заносит все, что, как ему кажется, может пригодиться для работы: те или другие антре (уже к 1957 году их накопилось восемьдесят), репризы, различные приемы, используемые комиками, совсем не обязательно цирковыми, понравившиеся или почему-нибудь поразившие высказывания писателей, артистов, ученых и многое, многое другое. Вероятно, посторонние могут не разобраться в этих записях, но для Попова они драгоценны. В них его раздумья о жизни, о цирке, о профессии клоуна, в них заготовки будущих номеров.

Случилось так, что Попову на протяжении некоторого времени пришлось выступать с Карандашом (М.Н. Румянцев). Конечно, он постарался научиться всему полезному у великого мастера комического. При расставании Карандаш вручил своему молодому коллеге фотографию и написал на ней: «Желаю достичь большего, чем я». Позже Попов назовет его своим лучшим учителем.

Играл Попов в 1952 году, будучи на гастролях в Ленинграде, в обозрении «Праздник на воде» с премьером тамошнего цирка Б.П. Вяткиным. Сам Попов называл в качестве своих учителей, помимо Карандаша и Вяткина, еще К.А. Бермана, А.К. Шлискевича, A.M. Юсупова, комиков, как говорится, первой руки. В 1951 году в Воронеже он вступил в молодежный цирковой коллектив, здесь он выступал в содружестве с Б.М. Романовым и В. Масловским. Нельзя назвать их выдающимися комедийными актерами, но это были люди умные, горячие спорщики, ищущие нового. Они постоянно толкали Попова на разведку неизведанных в цирке путей. С коллективом был связан режиссер A.M. Ольшанский - верный последователь К.С. Станиславского. Он, может быть, даже с излишней педантичностью требовал от клоунов психологического оправдания каждого действия. Но, безусловно, способствовал тому, что они избавлялись от наигрыша, штампов, грубости, добивался, чтобы действия соответствовали правде чувств. Вместе с коллективом Попов побывал во Владивостоке, Хабаровске, Новосибирске, Кемерово, Ростове-на-Дону, Симферополе, Ленинграде. К большому сожалению зрителей, в Омске клоун не был ни разу. Нельзя не отметить, что в коллектив входили первоклассные мастера, но все люди молодые, творческие, ищущие, - это способствовало и его, Попова, творческому росту.

Все, что делал Попов, он делал с удовольствием, может быть, с несколько излишним задором, объясняемым молодостью, и всегда он стремился втянуть в игру зрителей. Профессионально владея акробатикой, жонглированием, эквилибристикой, он охотно включал их в свои номера. В характере, созданном Поповым, сочетались: милая застенчивость молодого человека, наивность чудака и, вместе с тем, уверенность в своих силах, готовность отстаивать то, во что он верил. Нельзя не согласиться с журналистом, писавшим: «Артист принес на манеж образ нового человека, для которого характерно ощущение свободы, радости бытия. Характерно, что молодой Попов прямо заявлял, что он не клоун, а комик, потому что последний ближе к жизни. Клоун же отгорожен от реальной жизни своим гримом, костюмом, всей манерой поведения. Речь в данном случае шла о традиционных масках Белого и Рыжего. Чем больший успех приходил к Попову, а он увеличивался буквально с каждым месяцем, тем серьезнее он относился к своей деятельности. Утверждал, что «комики советского цирка не должны ограничиваться пародированием отдельных номеров, исполнением развлекательных реприз, безобидных комедийных сцепок. Каждый из нас, оставаясь в границах своей индивидуальности, должен стремиться обогащать репертуар живыми сатирическими откликами на то, что заслуживает осуждения». И подведя первые итоги своей деятельности, Попов высказывал мысли, касающиеся в целом клоунады в советском цирке: «Клоун, на мой взгляд, - это вовсе не записной остряк, поспешающий откликаться на все и вся. Клоун - это значительно серьезнее, это, если хотите, особый склад личности, сумевшей собрать в себе и по-новому отобразить определенные стороны жизни.

Конечно, истинный клоун в силу специфики своей профессии и особенности своего дарования не всегда может непосредственно отражать события. Но клоун находится не в безвоздушном пространстве, он живет и дышит теми же мыслями и чаяниями, что и все наши люди. А потому не торопите клоунов. И если не сегодня, то завтра, наверняка, клоун скажет по-своему о том, что взволновало всех нас в утренних газетах. И тогда мир предстанет перед нами чуточку иным, но неожиданным и удивительным. Но как бы там ни было, Попов считал, что современному артисту-комику необходимо активно вмешиваться в жизнь. В 1955 году в жизни нашего героя произошло важное событие: в рамках V Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Варшаве проходил фестиваль цирков, и Попов в качестве коверного клоуна и эквилибриста на проволоке в нем участвовал. Проходил смотр в столичном спортивном зале «Гвардия». Председателем жюри избрали известного в прошлом польского артиста - музыкального клоуна Эдварда Манца, его заместителем - Е.М. Кузнецова. Надо сказать, что вообще на этом смотре советский цирк имел большой успех, все номера, участвующие в программе, были награждены медалями. Серебряную медаль получили: дирижер оркестра И. Додюк, постановщик программы А.Г Арнольд, ведущий программу А. Б. Буше, теоретик и историк цирка Кузнецов. Позже Попов писал, что никогда не забудет своих выступлений в Варшаве: «Это была моя первая путевка в большую артистическую жизнь.

Сразу же за первой поездкой советского цирка за рубеж в Москве в 1957 году проходило событие, тоже декларирующее открытие «железного занавеса», - Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, который проходил на улицах Москвы, на площадях и на стадионах. Всю Москву захватило фестивальное движение. Впервые произошёл прямой контакт нашей молодёжи с иностранной. Это было чудесное время. Незнакомые люди буквально «братались» при встречах на улицах.

В рамках фестиваля проводились и конкурсы различных видов искусств. Олегу Попову довелось участвовать в Московском фестивале молодежи и студентов. Цирковая кавалькада начала свой путь от Центрального парка культуры и отдыха и направилась к стадиону «Динамо». Попов шел впереди, он делал вид, что тянет на канате грузовую машину, в кузове которой располагалась цирковая труппа. На стадионе, в присутствии десятков тысяч зрителей, состоялось цирковое представление, поставленное по специальному сценарию.

Среди цирковых артистов золотую медаль фестиваля получили братья Вальтер и Мстислав Запашные. И наш герой - Олег Попов. Его популярность начинала набирать обороты. Тогда никто не знал волшебного слова «пиар», никто не знал, как нужно работать с рекламой, как нужно «раскручивать» артиста. И неимоверную помощь в этом оказали фабрики «Рот Фронт» и «Красный Октябрь». Испокон веков эти две фабрики выпускали в СССР два вида шоколадок, популярных у всех детей Советского Союза. Один сорт назывался «Алёнка» - с маленькой красивой девочкой на этикетке. Второй сорт назывался «Цирк». На этой шоколадке были нарисованы всякие кольца, булавы и прочий цирковой реквизит. А тут, с появлением такого популярного даже за рубежом артиста, обёртку переделали: на чёрном фоне нарисовали Олега Попова, стоящего на проволоке, жонглирующего кольцами, в клетчатой кепке, в чёрном бархатном пиджаке с красной бабочкой и полосатых брюках. В стране проживало более 250 миллионов человек. Каждый из них хотя бы один раз увидел, попробовал или подарил кому-то шоколадку «Цирк». А выпускались бесконечно они фабриками: «Уфимской», «Кондобъединение Башкирия», «Рот Фронта», «Волжанка». Такой рекламы в СССР не имел ни один певец, ни один литератор, ни один киноактёр, пусть даже самый популярный.

Но добившись мирового признания, Попов всегда помнил, что его главная задача - служить советскому зрителю. Так, в 1961 году, сразу после гастролей в ФРГ и Голландии, прошедших с очень большим успехом, он поехал с группой артистов на целину, где выступать приходилось в плохо оборудованных клубах, а то и просто в поле, в окружении трактористов, комбайнеров, доярок и других сельских тружеников. И при этом он никогда не позволял себе сокращать номера, снижать качество выступлений.

В 1970-1980 годах Солнечный клоун много творил для детей: записывал песни для детей, с 1970 по 1980 год вел детскую воскресную программу «Будильник», написал книгу «Мой друг Мишка» про собачку. В музее Омского государственного цирка среди уникальных экспонатов храниться книга «Мой друг Мишка».

О ней нам расскажет директор цирка Виталий Доля – «Сколько удивительного происходит под этим высоким и ярким куполом! Цирк - место особое. Здесь на арене разыгрываются блистательные номера, а за кулисами течет своеобразная жизнь. Книги про цирк откроют вам уголок этого бурного мира, в который не пускают зрителей. О пользе, которую приносят книги для развития личности, безусловно, известно всем. Вы узнаете о страстях, бушующих вне арены. О животных и секретах их дрессировки. О цирке можно найти у Ч. Диккенса, у М. Твена и других зарубежных писателей, чьи книги входят в круг детского чтения. Во время летних каникул рекомендую детям почитать интересные книги про цирк: роман-сказка Ю. Олеши «Три толстяка», повесть «Удав» детского писателя Б. Житкова, М. Зощенко, написавший для детей небольшую книжку «В гостях у клоуна», посещают цирк персонажи «Старика Хоттабыча» писателя Л. Лагина. рассказ «Старый шут» В.И. Немировича-Данченко, «Каштанка» А.П. Чехова. «Белый пудель» А.И. Куприна, повесть И. Василенко «Артемка в цирке», небольшой рассказ В. Драгунского «Девочка на шаре», произведения М. Лоскутова «Волшебная палочка», «Рассказ о говорящей собаке», «Мои звери» книги старейшины циркового цеха В.Л. Дурова, книги писательницы, дрессировщице Н.Ю.Дуровой «Мой дом на колесах», «Котька», «Журик и Индя», книга Р. Балановского «Я - инспектор манежа» и «Мой друг Мишка» О.К.Попова в списке книг она должна быть на первом месте. Итак, вас ждут невероятные приключения, добрый юмор и неповторимая атмосфера цирка, так что, уверен, книги вам понравится!»

Материал к публикации на основе информации из открытых источников подготовил Андрей Ахрамович